ВИЧ – не повод откладывать вакцинацию от коронавируса на потом. В этом твердо убеждена наша сегодняшняя героиня – программный менеджер Глобальной сети людей, живущих с ВИЧ, Александра Волгина. Пандемия застала Александру в Амстердаме, куда она вместе с семьей переехала четыре года назад. О том, как это было и когда все это закончится, читайте в сегодняшнем интервью.
Саша, расскажи, пожалуйста, как ты встретила пандемию полтора года назад?
Я должна была лететь в Санкт-Петербург, вести там встречу по декриминализации ВИЧ-инфекции, к которой давно готовилась. Помимо встречи я хотела встретиться с друзьями и, конечно, мамой, по которой соскучилась. И тут у меня просто перед носом захлопнулись все границы. Вот так я встретила пандемию. С другой стороны, хорошо, что я так и не вылетела, иначе обратно не прилетела бы. А у меня тут дети и муж. Сначала было непонятно, надолго ли все это и что вообще будет дальше. А потом начался ад для наших сообществ: перебои, нехватка лекарств, застрявшие в других странах люди, которым надо было помогать. И мы начали работать нон-стоп.
И ты, насколько я понимаю, начала работать из дома?
Да, конечно.
Это было сложно, учитывая тот факт, что у тебя двое маленьких детей?
Очень, они же еще все сидели дома. И им надо было помогать обучаться из дома. Чтобы было понятно – младшей дочери пять, старшей десять лет. Так ладно, если бы это было на языке, который я знаю. А тут надо было делать это на языке, которого я не знаю. И вот я сидела с гугл-переводчиком и, как могла, помогала. Было весело (смеется).
Психологически было тяжело?
Очень! Мы же с мужем оба бывшие наркопотребители, и нам очень нужно было ходить на группы взаимопомощи, и желательно живые, а не онлайн. То есть мы еще и потеряли наши ресурсы для поддержки. Я вот сейчас вспоминаю все это и думаю – как мы выжили вообще? А еще мы адски вам всем завидовали. Нас же посадили всех на карантин и держали взаперти. А вы там все гуляли, я имею в виду страны СНГ. У нас больше года вообще ничего не работало. Дети то ходили в школу, то не ходили. А все остальное – кафе, рестораны, кино – было закрыто. Помню, как мы приехали на Новый год в Киев, а там все работает: рестораны, кафе, живые группы, каток. С детьми можно было пойти на каток! Западноевропейская стратегия борьбы с пандемией была вообще другая, нас всех сначала держали на строгом карантине, а потом нам открыли доступ к вакцинации. Соответственно, не было такого сопротивления по поводу прививки. Потому что когда ты год сидишь дома, ты привьешься чем угодно, как угодно, и на каких угодно условиях – лишь бы выйти! (смеется).
Вы привились вместе с мужем?
Да, конечно. Меня еще и вакцинировали раньше, потому что у меня ВИЧ, муж у меня отрицательный. В Голландии ВИЧ-инфекция считается отягощающим обстоятельством, поэтому я сделала прививку раньше основной части населения.
Как устроен процесс вакцинации?
У нас тогда были доступны три вида вакцин. Мою возрастную группу еще не прививали, у нас на тот момент было все организовано по возрастам. Но из-за ВИЧ меня позвали раньше. Мне пришло письмо от правительства, в котором меня в определенный день приглашали на вакцинацию. Ты находишь пункт вакцинации и в определенный день отправляешься туда.
Ты готовилась к этому?
Нет. Я – человек, который четко убежден: вакцинация – это основа общественного здравоохранения. И я понимаю, какое количеств болезней человечество смогло уничтожить благодаря тому, что есть вакцины. Есть вакцина – и это прекрасно, это спасает человеческие жизни. В самом начале пандемии у меня был очень тяжелый момент. Я ведь свои лекарства получаю в госпитале, и мне нужно было регулярно туда ездить. Помню, как в один из таких визитов вышла из оттуда и начала плакать. Весь госпиталь обтянут этими защитными лентами, замученные медики, просто невыносимо. А голландцы еще такие молодцы, они своих стараются поддерживать, у входа в госпиталь везде висели шарики, плакаты с благодарностью. Какие-то волонтеры приносили врачам кофе, еду. Я сейчас это вспоминаю – и у меня слезы наворачиваются. Поэтому я так считаю: если можно уменьшить количество госпитализаций и адскую нагрузку на людей, значит, надо так и сделать. И если у меня есть возможность сделать прививку, я пойду и сделаю.
Как у вас обстоят дела с вакцинацией детей – уже началась?
Нет, пока не предвидится. Есть разговоры о ревакцинации тех, кому за 75. У нас были дискуссии на эту тему, но пока все осталось только на уровне обсуждения. Надо еще понимать местную специфику – тут все со всеми всё обсуждают. В Голландии в целом довольно высокий уровень доверия к системе здравоохранения, следовательно, высокий уровень доверия к прививкам.
Я нашла информацию, что у вас привито почти 80% населения. Так?
Все верно.
Как думаешь, в чем успех?
Во-первых, это высокий уровень образования людей. Дети со школы знают, как устроена система здравоохранения, они знают, как работают вакцины и какое огромное количество страшных заболеваний уничтожили благодаря прививкам. Ну и тотальный локдаун, конечно, сыграл свою роль. Мы почти год просидели дома с ощущением опасности. Конечно, после такого вакцина воспринималась как чудо. Мой семейный врач рассказывала, что после начала вакцинации у нее телефон разрывался, все хотели узнать – когда же их, наконец, привьют? У нас как было в самом начале: сначала прививаются люди в возрасте от 70 до 75, потом от 65 до 70 и так все ниже и ниже. И все сидели и считали, когда же их, наконец, позовут на укол. Люди здесь доверяют системе здравоохранения, потому что понимают, что она рабочая.
У нас было золотое время, когда нам разрешили ходить вообще без масок и не соблюдать дистанцию. Это из-за того, что вакцинация проходила довольно быстрыми темпами. Всего несколько месяцев такого невероятного счастья. Только ради одного этого стоило вакцинироваться.
Что ты скажешь людям с ВИЧ, которые до сих пор боятся сделать прививку?
Полная ерунда! Исследования доказали, что как раз людям с ВИЧ нужно прививаться в первую очередь. Вот я – живой пример. Я пошла на прививку раньше, чем мой ВИЧ-отрицательный муж, и считаю это правильным. Я привилась, и все со мной хорошо. При том, что у меня множество других заболеваний – три гепатита, неработающий клапан в сердце и больные почки. Поэтому так и хочется сказать: «Друзья, идите и привейтесь!». Тем более в большинстве стран это можно сделать свободно.
Пандемия как-то тебя изменила?
В семейном плане у нас сначала был кризис, потому что я вдруг стала жить дома. Раньше я очень много ездила. Приехала домой, перепаковала чемоданы и дальше уехала. А тут мне пришлось заново знакомиться со своими детьми – оказались классные дети у меня! Сначала я была в шоковом состоянии, но сейчас я уже значительно больше дома с семьей. У меня недавно была возможность подаваться на более высокую, руководящую позицию – и я осознанно не пошла. Потому что поняла – дети вырастут, а я из-за работы этого не замечу. Я могу пойти на эту позицию позже, когда мои дети повзрослеют и я им уже не буду нужна. С мужем, кстати, тоже был жесткий кризис, но сейчас отношения значительно лучше, чем они были до пандемии.
А на работе знаешь, как было: когда я поехала первый раз на живую встречу и увидела живых людей, это было прямо: «Вау!». Это была встреча, кстати, на которую я тогда не поехала, когда границы закрыли, по декриминализации ВИЧ. И вот спустя год я все-таки на нее попала. Было так странно: ты стоишь, а в зале живые люди. И я, которая провела огромное количество встреч и тренингов, не знала как себя вести, я растерялась! (смеется)
Как ты думаешь, когда все это закончится?
Я не знаю. И если я правильно понимаю, учитывая появление новых штаммов и волн, нам надо привыкать жить в таком режиме и дальше. Сейчас уже разработаны препараты для лечения COVID, и это очень круто. Лечение очень эффективное! Пока что только две компании запатентовали лекарства – это Merck и Pfizer.
Согласна, невероятная новость.
В такие моменты меня распирают два чувства. С одной стороны, я думаю – как ужасен этот мир. Нас ничему не научили прошлые эпидемии, та же эпидемия ВИЧ. С другой стороны, меня потрясает, какое же человечество прекрасное: люди за год собрались и изобрели вакцину, на создание которой обычно уходит десять лет! И лечение тоже сегодня доступно.
Какой ты вынесла урок из этой пандемии?
У меня и так были стерты границы в связи с глобальной работой, я давно уже не делю людей по их происхождению или по месту проживания. А с пандемией я поняла, что мы значительно более похожи, чем нам кажется. И у всех у нас одни и те же проблемы. А когда мы вместе чего-то все сильно хотим, все начинает получаться.
Текст Елена Держанская
Фото Личный архив героини